Дюхе,  Ренке  и Олегу

"...Ой, посмотри какая туча улеглась на  крыше старого дома.
Ой, что-то будет, и грозы не миновать, я слышу раскаты грома.
Выстрел грянет, перекрестится мужик и накличет на город затменье.
С неба спустится белая птица, то не птица, а Господне знаменье..."
"Белая гвардия"

Грушинский

Двенадцатый час... Мы в дороге двенадцатый час. Двенадцатый час летит на встречу асфальт. Двенадцатый час...

Дюха воспаленными глазами уперся  в  неведомую  точку,  убегающую вперед,  если бы  не переключение скоростей, рядом со мной сидел бы сфинкс. Мы  уже давно плохо соображаем, скулы закаменели – ни говорить, ни улыбаться нет сил, стрелка спидометра застыла на 120. Я стараюсь не  уснуть только из чувства солидарности и монотонно кручу во рту жвачку. Мы одинаково сутулимся и козырьками бейсболок напоминаем грачей, синхронно  качающих клювами в такт звучащей музыке...

Час назад  Дюха отказался от чая и попросил:

– Поставь "Белую гвардию"...

Я слабо кривлю губы –  улыбаюсь,  это будет по третьему кругу, но я  не против, я  даже рад, и вот...

Двенадцатый час мы в дороге. Двенадцатый час...  Двенадцатый  час  чистый летящий голос Зои  несёт  нас сквозь сотни километров по России. Серебристые травы Оренбургской степи беззвучными, кипящими волнами накатывают и разбиваются о капот измученной "девятки". Гнедой жеребёнок,  старательно закидывая морду  и вскидывая ножки, несется к  тёмно синему горизонту – он  играет  во  взрослого коня. В кого играем мы?.. В чёрной глубине  лобового  стекла  являются  образы ...

1

...На столе, под оранжевым  пятном абажура, пыхтит пожилой самовар, распространяя ароматы чая и домашнего уюта.  Васнецовский Иванушка с корешем серым  волком крадёт царевну у папы Царя,  прямо на стене! у всех на глазах!?  Жуть! На эту аморалку с восточным безразличием смотрят корейские часы, мерно качается маятник – настенный будильник собирается бить полночь. Гости пьют чай и соревнуются с самоваром, дымя сигаретами. Занавеска летает на веранде, не успевая касаться пола. Во дворе, азартно дрыгая ногами,  выплясывают Юлька и Женька, за самодельным забором  радостно вопит "Грушинский" – на поляне крутят "Мультики"...

О Господи!?  я  становлюсь психом ?  или сплю ? Рядом с нами, нахально звеня колокольчиком,  не спеша и покачиваясь, едет пузатенький трамвай!.. Протираю глаза, точно – Голубенький! В полосочку!  Я, открыв рот, вопросительно смотрю  на Дюху. Дюха радостно ржёт и показывает большой палец, на спидометре  120. (Слава Богу  –  сплю...) Жаль...

"Какое  удивительное лето!  Какое удивительное лето! .."
"Белая гвардия"

2

Надо же, и сюда добрались!.. Неприятный сюрприз.

Формой стриженных голов, и весьма вероятно их содержанием, они напоминают бильярдные шары. Шары, которые с треском сталкиваются друг с другом, отлетают от бортов фестивалей и тусовок, и  с точно угадываемой траекторией, визгливо  вращаясь, они влетают в лузы, продолжая думать, что живут. Живут сами, живут как хотят, живут в своё удовольствие. Но  кий уже отведён. Нацелен. И несётся вперёд!.. УДАР!!! Мама! сминая всё и вся, они несутся  в лузы...  Одна надежда греет душу – смещённый  центр тяжести  и  мягкая черепная коробка  спасут меня, во всяком случае  мой угол падения не всегда равен углу отражения, а значит и в лузы я влетаю реже... Или мне  только так кажется? Господи,  спаси и сохрани...

Недалеко от Дома с оранжевым абажуром из белого, с красной полосой рефрижератора  МЧС  достают длинное цинковое корыто  с тщательно упакованным  телом. Четыре крепких парня,  под охраной  ментов  и  штатских,  с привычной сноровкой быстро закатывают его в скоропомощной УАЗик.  Чей–то лоб не выдержал столкновения... И Это  Грушинский?!..

Господи! Спаси и Сохрани!..

Два  белых  призрачных  всадника  замирают  над  ночной  поляной,  в  воздухе!!!  Я мотаю головой,  не  веря  собственным  глазам... Третий конь, мягко ступая по воздуху и всё  больше проявляясь  в  пространстве,  спускается  куда–то  в  середину  толпы. Белобрысый  мальчишка,  радостно  улыбаясь,  обводит  нас взглядом,  конь  призывно касается  его  плеча губами. Мальчишка,  не  оборачиваясь,  гладит  коричневую  зубастую  морду.  В  безумной   тишине  наконец–то звякает  уздечка...

Плавный  замедленный  галоп  уносит  трёх  белых всадников  в рассветное  небо. 

Говорят,  когда–нибудь  Их   будет  четверо...

3

Страшный  грохот врывается в сознание  и  безжалостно  взрывает...  сон? Рассвирепевшие потоки Воды  смывают  с улиц палаточного города  шоколадные обёртки, пустые банки и прочий говорящий мусор, включая пошатывающегося самарского губернатора. (Как они любят заигрывать с нами.) Взбесившийся Ветер  яростно рвет  чьи–то белоснежные сорочки и галстуки. Он хлещет кого–то по щекам, горстями швыряя брызги небесной воды в помутившиеся лица. Оглохший Дождь заливает шашлычные и широко открытые пасти, измазанные жиром. С визгом разбегается  шушера – Атасс!  С почерневшего неба матом ревёт Гром! Это уже не поминальный дождик... Видно Валера тоже разозлился.  С надеждой жду, когда же молния наконец шарахнет в надувную бутылку Колы. Сладкие мечты копошатся в душе –  Ветер, таская губернатора за волосы,  тяжелыми пинками катит его прочь. И это Грушинский!?..

Светка переодевается в сухое. Струи воды  беспощадно лупят по палатке, находя мелкие дырочки в не проклеенных швах. Мокрый Дюха  радостно  орёт  на  улице: "Врагу не сдаётся  наш  гордый  Варяг...", ему  весело подпевают  соседи парашютисты. Потом соседи всю  ночь  будут петь  под две гитары, что–то очень простое и очень знакомое. И  не будет больше этих  диких  криков вокруг. И не будет больше мата в ушах.

Выполнив боевые задачи, стихает  небесная  канонада – объединённая мощь Ночи  и  Грозы очистила наконец поляну... Это Грушинский!!!

***

Двенадцатый час свистит ветер в открытом окне, двенадцатый час  летит чистый голос вместе с нами по России. Осталась позади  Самара. Остались позади жуликоватые татарские милиционеры. Осталась позади "Нива" развороченная по правому борту и женщина с мукой в глазах, в красном платье, усыпанном черными пятнами  крови. Остался позади Грушинский...

Ночь. Мокрый  асфальт  искрится  звездами,  и  мы   несёмся  прямо  по  ним... Путь?! На очередном холме  машину подбрасывает, “девятка” отрывается  от  асфальта и звёзд. Бешено вращающиеся шины пожирают Млечный путь. На пятнадцатый час голос и музыка  стремительно выносят нас  на Путь. Мы  упираемся в дорогу  волнами  уходящую с лева на право,  из  рассвета  в ночь,  от Дома  в  ...?  Куда?  Куда он ведёт? И главное – куда  стремится  гнедой жеребёнок?  И  мы, Мы вместе с ним?...

Золотая  полоска  прорывает  синеву,  желтые  прозрачные столбы ударяют  в  низкие облака, указывая нам дорогу. Но Путь  не  имеет  никакого  отношения  к  теплу  и  к  нашему  дому. Он уходит  вправо, в ночь. Там всё неясно и покрыто дымкой, но туда очень хочется, там что–то есть, что–то очень важное...  или  Кто–то?!  А может быть мне только кажется!?...

Но мы сворачиваем. Мы всё же сворачиваем на лево – Там нас Ждут, Там наш Дом!.. (Кто Знает Где  Наш  Дом...)

Мимо, натужно воя, проносится  дальнобойная фура  и  уходит  в дымку,  Там...  за нашей спиной...

"Он уходит туда, где зови не зови, по колено травы и по пояс любви..."
"Белая гвардия"

P.S.

Доброй  Дороги  Всем Кто  в  Пути!

***

Нас встречает  пустой утренний город, залитый рассветом.
Синие улицы,  розовые площади ...  и никого!?
Мимо, ласково позванивая, едет белый разукрашенный детьми трамвай.
Мы вернулись!
Мы  вернулись ...  Домой!

Пермь – июль 1997г.