Кошмар среди кедров

или Пермские туристы в Саянах.

Это краткие  выписки  из  дневника  завхоза  туристической  группы  нашего   политеха,  каким–то  чудом  занесенной  в  Саяны.  Так  как  повествование ведется на специфическом  наречии  туристов  Западного  Урала,  совершенно не понятном для нормального человека,  приводим в  начале:

Краткий словарь специальных туристских терминов. Турист – большой желудок, с чувством юмора. Поход  – бардак от пункта А до пункта Б. Лыжный поход 2 категории – бардак в квадрате,  от пункта А до пункта Б с лыжами на шее. Тетка  – существо женского пола в походе. Человек – существо мужского пола в походе, он же турист. Характер нордический, сдержанный. Люди – несколько человек. ....... – слова, которые говорит человек, когда упадет. Пальма – тетка, установленная на голову (в воспитательных целях). Чайники – туристы, умеющие в походе только есть. Волки – туристы, умеющие все и не только в походе. Большой человек – Завхоз. Уважаемый человек – Завхоз. Главный человек – Завхоз. ........ – завхоз, когда нечего есть. Командир – командир. Дурак  – он и в Саянах дурак. Кошки, жумары, самохваты и пр. – разная туристская дребедень.

 День первый:

"Ого!  Значит,  вот  эта куча камней называется Саяны ?  Ничего.  Влезем. сколько говоришь тысяч? Три. Сойдет. Три тысячи мой любимый  размер.

–40 по С. Так! и вы хотите, чтоб я спал в палатке при минус сорока?

– Не хочешь,  не спи.  Убедительно.  Я как Андрей Челентано,  всегда  любил убедительные доводы."

 День второй:

"Утро. Странно. Значит жив. Как там дежурные..."

– Подъем!!!  Каша стынет прямо в костре.  На улице 6 часов и –42ºС.

"Он,  наверное,  думает,  что сообщил нам приятную весть.  Чтоб тебя  твои дети так радовали! А может вернемся, ну их эти Саяны.

Как согреться в –40:  один спортивный костюм,  тонкий капроновый и пар от вас повалит,  как от  вулкана  "Ключевской",  ах  да,  забыл, рюкзак  еще  надо  надеть,  при минус 40 – килограмм в 25,  в общем,  чем тяжелее, тем теплее, прямая зависимость. Перевал рядом с озером, а там тропа. Во озеро! Ну теперь по тропе  раз плюнуть.  Плюнули.  10 часов плевались по пояс в  снегу.  Тропу,  видно,  на другую улицу перенесли.  Но забрались. Ура – перевал! Да  не тот... обидно."

День третий:

"Если перевал  не  тот,  то  где  же тот ?  Как сориентироваться в горах:  Очень просто.  Отбежать от  них  подальше  и  посмотреть  со  стороны.  Отбегали весь день.  Языки уже даже не на плечах, по земле  волочатся.  Командир вон об чей–то споткнулся,  ногу подвернул.  Ну  командир–то ладно об чужой,  а Вера–то об свой собственный. Говоришь  теткам:  "Не распускайте языки,  плохо будет...",  калечатся  и  все  равно не верят.

Отбежали, оглянулись,  ЧЕРТ! – день кончился, ничего не видно. А  голоса слышны какие–то...

– Ура,  люди  с  тетками.

– Аборигены?  Кто по эскимоски говорить умеет ?

– Дурак, это же не Чукотка, это Саяны.

– Спасибо, что сказал, а то я смотрю – места не знакомые.

Оказалось, иркутяне.

– А мы из Перми.

– А это где,  на Чукотке, что–ли ?"

День четвертый:

"Идем к перевалу. (Под контролем иркутян).

Чем отличается иркутский турист от пермского политеха  ?  Одет?  Нет,  мы тоже одеты,  но иркутянин одет в капрон! В пух и перья! А  мы в обноски покорителей Колымы 1937 года.  Кому повезло больше, тот  тоже   в   обноски,  но  покорителей  БАМа.  Да  и  вообще,  пуховка  расслабляет.  Ура – изба!  4м на 3м – как раз  на  десять  человек. Иркутяне подошли – значит, изба на 20 человек. Ленинградцы подошли –  значит,  на 30.  Если еще кто–то придет, то в избе будут спать самые  ценные члены общества. Правильно! а теток на улицу..."

День пятый:

"Сегодня перевал.  Впереди Славка.  Поэтому  иркутян  мы  обогнали  через  15  минут  и  на перевал залезли первыми.  Во Тур (Тур – куча  камней,  знаменует перевал).  Ура!  Всем по конфете. А иркутяне все  еще внизу тащатся... Перевал мы увидели за поворотом... 5 км вперед,  500 м вверх и вон он гад, в клубах снега виднеется. С горки пришлось  спуститься.  Тур,  к сожалению,  знаменует не только перевалы,  но и  горы. Иркутяне встретили нас внизу.

– Ребята, а вы случаем не альпинисты ?

Главное не  обижаться.  (Чем  отличается   альпинист   от   туриста:  Альпинист лезет на гору.  Турист ходит между гор,  как в пословице: " умный в гору не пойдет,  умный гору
обойдет.")  Главное  не  обижаться.

– А как эта горушка называется ?

– Скалодром дураков...

А все потому, что Славку вперед поставили!

На настоящий  перевал  Славка  все равно залез первый – сила есть  ума не надо.  Но съехал с перевала лучше всех, безусловно я. Нет, не  на  лыжах.  Бог создал для этого специальное место на теле человека.  Очень удобно.  И красиво.  Скорость бешеная!  Снежная пыль в разные  стороны ?   Кто  же  знал,  что  там  впереди  камни  под  снегом.  Небольшие...  С кулак...  Но из ямы я выбрался сам,  это кто  угодно  подтвердит.  Если бы вас так трясло, вы бы тоже промахнулись. А Гоша  всю ночь скандалил,  почему это Радик на животе спит,  когда все  на  боку. Бестактный вопрос, я считаю."

День шестой:

"За то,  что я сегодня проснулся, надо благодарить иркутян. Вчера  мы им показывали класс езды на лыжах по замерзшей горной речке – они  визжали от  восторга.  У  нас  особый  стиль.  Мы  на  поворотах  не  поворачиваем.  Мы  тормозим  о  прибрежные  скалы...  Ну  а  что еще  остается делать,  если нога в креплении поворачивается на 180  и  ты  напоминаешь неуправляемый реактивный снаряд.  В общем:  "В результате  обстрела группой пермских туристов, каньон значительно увеличил свои  размеры..."    Еще бы он не увеличил,  вы видели Шуру в конечной  точке траектории?  Жуть!  Американцы,  дураки,  считают, что у нас  "Энергия" самая мощная ракета...  Дудки, господа капиталисты, мы свои  главные секреты никогда не раскрывали.  Мы мирные люди но, наш Шура,  э–э–э бронепоезд, всегда на запасном пути.

Иркутяне были очень благодарны  за  доставленное  наслаждение,  и  решили,  что  на  сегодня  зрелищ  им  уже достаточно.  Поэтому мы и  живы...

Там вниз  по  речке  оказывается  есть  замерзший  водопад...  30   метров...  Иркутяне говорят,  что  испытывают  большое  эстетическое  наслаждение, наблюдая как чайники, вроде нас, выруливают на финишную  прямую...  очень, говорят,  впечатляет!  Особенно лица.  (А мы то до  этого водопада 50 метров не доехали. Ах как жаль, что кроме нас тут нет ни  одного чайника).

А день  шестой ни чем не примечателен.  Ну шли.  Потом ехали.  Ах  нет,  что вы. Сегодня утром Шура приготовил кашу! (рисовую). Первый  раз  в  жизни.  Правда  утро у него длилось до 12.00.  Но все равно.  ПОЗДРАВЛЯЕМ!  Когда Шура научится чистить репчатый лук и перестанет  боятся  резать  обыкновенную  копченую  колбасу,  он прославится как  знаменитый повар.

Дорогие мамы,  ни в коем случае не отпускайте своих детей в походы  – теперь вот Шура знает,  что сварить кашу  в  принципе  возможно  –  мамы,   вы   же   так   потеряете   весь  свой  домашний  авторитет.

Представляете:  "Не будешь слушаться,  не дам обеда ?!  А и не надо.  Сам  сварю..." Ужас!  В целях закрепления ужаса Шура готовил кашу  еще два дня подряд.  Этот трехдневный ужас вошел в  историю  туризма  под  названием  "Рисовый Кризис" – в его результате едва не потеряли  власть два великих Вождя: Завхоз и Командир.

День седьмой:

"Так значит вот эта хибара, назвать которую избой мне не позволяет  совесть, а  назвать  ее  так  как  она   заслуживает   –   приличное  воспитание, и есть ваш курорт ?  

Ах, за это люди еще и большие деньги  платят...

– Летом сюда туристов не пускают. (Я бы их сюда и зимой не пускал.)

 – А платят за минеральную воду. уникальная. 185 источников. (То–то      мне  вчера  спать  не  давали,  всю  ночь  на  улицу бегали.  На  бесплатненькое потянуло.) – И сколько источников вы обошли?

 – Все! (Господи! Так это ж чудо, что я не утонул прошлой ночью.)

Иркутяне пригласили нас в гости. Стыдно вспоминать...  Такое чувство  было,  что наших политеховцев в последний раз кормили  римские легионеры на привале перед 2 Пунической войной и с тех пор у  них маковой росинки во рту не было.  (Или не я у них завхоз ?  ) Все   подмели  у  бедных  иркутян.  Как  будто  не  было  у  нас  никакого  праздничного ужина, как будто не они стонали 20 минут назад: "Ох щас  лопну." Опозорили.  Перед всей Сибирью опозорили. А главное, как они  накинулись...  Хорошо,  я  успел  первым  ухватить  половину торта с  персиками, как сердце чувствовало: "Бери Радик, а то не достанется".

День восьмой:

"Прощание с иркутянами и с рисовой кашей Шуры.  Жаль конечно – это  я про иркутян.  И в тоже время даже плакать хочется, от счастья, что  Шура дежурил в последний раз.

Шумак (это речка такая) весь покрыт водой поверх льда. А мы  едем  по нему на лыжах.  Картина неописуемая – волны,  брызги,  вон Славка  обгоняет и поет:

– А кому какое дело, может я торпедный катер...

А что, похож. Бурун впереди. Обидно – у него лыжи "Бескид", вот он и  торпедный  катер,  а  у  меня "Турист",  и я еду боком,  задом...  –  болтаюсь как...  ну как то,  что в воде не тонет.  Хоть бы он  упал.  Упал!  Сразу на сердце полегчало, а какой фонтан поднял! Живописно  он  посередь  лужи  расположился.  Надо  ему   сказать,   что–нибудь  утешительное, ободряющее такое...

– Слава, ты не спеши, полежи, отдохни немножко...

– А иди ты............. – и вот так весь день.

Под конец тетки устроили на реке завал из своих тел.  Красиво.  Душу  радует. Я засмотрелся и упал. На ровном месте! Не смешно.

Зашли в каньон.  Из всех десяти умный оказался  один.  Приятно...  Конечно  я,  а  кто  же  еще.  Вы бы видели как они перли по ледяным  торосам...  в лыжах.  Мне смотреть–то страшно было, не то что следом  идти.  И я пошел пешком,  без лыж. Можете спросить у любого зайца на  Шумаке, кто первым пришел.

Славка совершил  грязный  поступок,  никак по другому его назвать  нельзя.  Закроил кусок масла!  Нет,  если бы он его сам съел, да на  здоровье.  Расти, толстей Славка на радость людям. А он? Он его для  теток  оставил!...  Бесчестный,  подлый  поступок,  не   достойный   настоящего мужчины. Если так каждый человек поступать будет – кто их  потом на перевал на себе потащит?  Да и потом,  привилегия  кормить  теток,  принадлежит завхозу – они его за это любят и уважают.  А мы,  как  КПСС,  с  привилегиями  расставаться  не  желаем.   “Слава   КПСС” был  торжественно выпорот и поставлен в угол.

Ночуем в избе.  Спальника  три:  один  синий  –  синюшники,  один  красный  –  краснорожие и наш индийский – индийцы.  Краснорожий Гоша  поднял скандал:  Почему у печки все время спят Индийцы ?  Но  мы  же  теплолюбивые,  у  нас  в  Индии при +15 С люди обмораживаются...  не  проняло.  В результате у печки  спят  синюшники.  (Коалиция  великая  сила,  не могли же мы Гошу оставить безнаказанным).

Но Гоша, тоже не  фунт изюму: в избе пекло – северные широты пустыни Сахара, это у нас  в Индии,  а у синих – мартеновская печь средних размеров.  Но Гоша с  настойчивостью старого осла  через  каждые  5  мин.  орет:  "Серега,  что–то кости мерзнут, брось полешко в печку." На каждый такой демарш  синие разражаются дикими воплями,  что то насчет гошиных родителей и  того,  как  будет  выглядеть  серёгин  труп,  если он только посмеет  приблизится к печке.

Серега и не думает приближаться. Он в восторге. И от  испытываемого  наслаждения,  тихонько  воет,  и  даже изредка  похрюкивает в подушку.  Гоша после каждого  такого  всплеска  эмоций  удовлетворенно   умолкает,   как   наркоман  получивший  свою  дозу,  посапывая для удовольствия,  но как всякого  наркомана  его  хватает  ненадолго  и через 5 минут все повторяется по новой. 

Но добил синих  не Гоша.  Добил их Шура...  когда засмеялся...  Тут уже не выдержала  вся  изба.  Шурин  смех  –  это помесь рева ишака с изысканной речью  гиппопотама.  Если перечислить все кары господни,  которые призывали  туристы  на шурину голову,  получился бы великолепный роман ужасов в  15 томах,  причем лестные эпитеты в адрес Шуры пришлось бы выпустить  отдельным изданием.  Только дамы оказались на высоте этикета – Надя,  я считаю очень тактично,  намекнула Шуре: "Шура, закрой пасть."

Надя  вообще Шуру очень любила.  И не только Надя, Шура самый долгожданный  и любимый человек в любом спальнике.  Чем дольше он не приходит, тем  больше его любят.

День девятый:

"Встретили охотника. Охотник пообещал застрелить, если в избе, что–нибудь  пропало. Я  всегда говорил, что в Сибири самые гостеприимные люди.

Впереди шел Шура...  в последний раз...  Нет,  Шура  то  жив  (к   сожалению), командир чуть не утонул.  Вера спасла. Еще бы не спасла.  Да,  не зря мы ее с Дюхой 8 дней грели по ночам.  А как он  тонул!  Гордо!  Благородно!  С высоко поднятой головой!  Даже спасать не  хотелось. Но кто–то вспомнил:   

– У него же карта!

Пришлось достать...  а жаль (опять Командиру лучший кусок). Видно  в  благодарность  или просто по большой дружбе Командир заехал своей  лыжей Завхозу прямо в глаз – ну наконец хоть один фонарь появился, а  то все батарейки сели.

Нет тетки все–таки неплохие ребята.  Пока люди  у  костра,  они  и  дрова  напилят,  и  воду  принесут,  и поесть сготовят.  Особенно им  удается СУП Молочный!  Ооо!  об этом шикарном блюде можно говорить  долго...  Наши  тетки  делали  его  два  раза  в  жизни,  я его буду  вспоминать всю оставшуюся жизнь. 

Соль, как  всем  известно,  обладает  двумя качествами:  во первых она белая;  во вторых она соленая... Но  наши тетки главным считают первое качество,  напрочь отметая второе.  Соль  –  это белый порошок.  Таким образом мы уже ели Суп Молочный с  лимонной кислотой и Суп Молочный с киселем.  Теперь к супам молочным  я отношусь с некоторой опаской.  Нет,  если вместо соли, они положат  мел или известь, это еще можно выдержать, но под женское определение   соли (порошок белый) подходит и Карбофос, и цианистый калий... и еще  много других "полезных продуктов"...  а я против того,  чтобы  такие  дефицитные  в  нашем  народном хозяйстве материалы расходовались так  бездарно,  с моей точки зрения. А тетки не унывают: "Не всели равно  каких паразитов травить – тараканов или вас."

Гоша все время говорит:  "Что  поел,  что  радио  послушал."  Надо  устроить ему видеосеанс:  кашу показать, а в тарелку не накладывать,  интересно, что он тогда скажет.

День десятый:

"Сегодня перевал. Поэтому Славку лучше поставить в середину.  На этот раз  первый  на  верх  взашёл  я!  И  с  перевала  все  спускались  моим  методом,  на  специально для этого приспособленной   поверхности. Все! Кроме меня.

................ это я провалился в сугроб.  По самые уши. И даже  дальше.  Через полчаса я напоминал сам себе сосиску  в  морозильнике. Гоша с большим участием наблюдал за мной все полчаса. В конце концов  сжалился и помог... советом:

– Брось рюкзак!

Ну наконец–то.  Без рюкзака  я  пулей  вылетел  из  сугроба  и  не  вставая,  на карачках – чтоб быстрее – преодолел последние 50 м. Еще  через полчаса с моим и своим рюкзаком подошел удивленный Гоша: "А ты  чего рюкзак то бросил ?"

Вечером три мужчины расслаблялись... описать все, что я о них тогда  думал можно примерно так: ................................вашу мать.

День одиннадцатый:

"Сегодня мы должны выйти к людям.  Дорогие мои сотуристы, это наш  последний в походе завтрак.  Заулыбались.  Ах вон вы как это поняли.  Домой мол скоро...  да нет,  он просто  последний  –  жрать  больше  нечего. Помрачнели. Вот это правильная реакция.

Идем быстро.  Хорошо.  Особенно расслаблявшимся. Лица беленькие –  наверно от испытываемого удовольствия. 

Каньон. Вот это каньон! Человек!

– Не может быть! Где?! Да ты что, это ж тетка.

Все равно приятно. Девушка вы от туда сюда или от сюда туда?

– Я просто здесь!

Что, прямо тут и родились? А сколько ещё до выхода?

– Минут 45. ( Урааааа!!! Урааааа!!! Урааааа!!! )

15 минут до конца,  эх как это я умудрился за весь поход  ничего  не  повредить.

 – АААААААааа!!!

Это  я  упал. Нога конечно подвернута. Наши смеются. Радуются. Ну–ну...

Водопад. Метров 7!  Так.  Я хромаю.  Сделать им что–ли приятное,  свернуть себе шею – пусть несут на руках, вот будет весело.

Горы кончились сразу.  Как обрубило.  Бац!  Обо что это я?  Вы  колодец  канализационный  в  горах  видели ? А  я видел!  Что там  перевалы, ледники и прочая белиберда. КОЛОДЕЦ. Канализационный – вот  это я понимаю...  вот это на всю жизнь запомнится.  А какой у похода  все–таки прозаический конец, споткнулся об обычный колодец и...

КОНЕЦ

***

– Радик, ты откуда такой небритый?

– С Саян!

– Ну и как там, хоть что–нибудь после вас осталось?...

Рапорт: Пролетели 2000 км. Проехали 300 км. Прошли 200 км.

Саяны стоят на месте. Ну так слегка побитые.

Жертв и разрушений среди мирных жителей нет.

Саяны. 1989 г.

P.S. Горы ?  Какие горы ?  В которых мы были ? Так Саяны это горы... Ааа! Ну что горы... камни под ногами, снег по сторонам... а вверх я не смотрел,  что я альпинист,  что ли.  Споткнешься, упадешь... Если горы захотите увидеть –  у  Рериха  все  ну  ОЧЕНЬ?  похоже  нарисовано и ездить ни куда не надо.  Если уж совсем  невтерпеж будет,  идите  к  альпинистам,  они  помогут,  они         отзывчивые  – через 8 лет,  самое большее через 10,  вы горы  увидите не на картинке,  а вблизи...  Метров так с  пятисот,  ближе ни–ни, о вас же заботятся. (За что альпинисты туристов не любят ?  Все просто: залезет какой–нибудь балбес на гору, а ты  его спасай,  время свое трать,  здоровье...  А за что туристы любят альпинистов ?  Да за то же самое:  залезешь на гору,  а как слазить забудешь, вот и ждешь пока какой–нибудь  бродячий альпинист спасет.)  Ну а  если у вас совсем не в порядке с головой – приходите к нам в "Меридиан". Справку о шизофрении можете не приносить  –  и  так  все  ясно.  Пять дней на природе,  среди таких же          умалишенных как вы,  мы вам всегда обеспечить сможем.  А что еще можно сделать с нашим снаряжением и на наши деньги.