История турклуба "Меридиан".
Рождение клуба.

ВОСПОМИНАНИЯ
Николая Михайловича Трубникова
о первых годах становления турклуба "Меридиан"
Пермского политехнического института,
рассказанные им 12-го мая 2018-го года  во время беседы с группой друзей
и  переведённые впоследствии Николаем Коноплёвым из видеозаписи
в удобочитаемую литературную прозу.

Николай Михайлович Трубников вспоминает...

Коля Трубников, 1971 г.

Для начала я хочу сказать следующее. По моему убеждению, клуб "Меридиан" стал существовать как клуб с 20 ноября 1968-го года, и вот чем я это обосновываю. Чем отличается клуб от обычной секции туризма?  Такого правила конечно нет, но, тем не менее, существуют уставы, где говорится, что должна быть какая-то программа, это раз, должны быть штатные работники, обязательно должен быть прокат снаряжения, должно быть клубное помещение, эмблема, ... то есть, это всё в совокупности является атрибутами клуба. Ну и, естественно, должно быть какое-то финансирование, пусть и не постоянное, но хотя бы штатных работников. И вот это всё появилось начиная с 20-го ноября 1968-го по 1-е января года следующего. До этого была просто секция туризма, как её все называли (про секцию читайте Истоки. 1959 - 1963 гг.).

Как я там оказался и какое участие там принимал...

Впервые я оказался в секции туризма таким образом... Я поступил в политех (Пермский политехнический институт – примечание редактора, далее по тексту – прим. ред.) в 1965-м году и пытался заниматься какими-то видами спорта, но я был уже достаточно взрослым, мне было уже 19 лет, то есть по возрасту я считался для спорта уже старым, а по комплекции я был очень худой и начинать какой-либо вид спорта с самого начала для меня было уже бессмысленно. Я приехал из города Гремячинск Пермской области и к этому времени у меня уже был первый разряд по лыжным гонкам и я уже где-то под результаты КМС (кандидата в мастера спорта – прим. ред.) бегал, но заниматься лыжным спортом мне что-то не хотелось...

И тут в политехе я, вдруг, вижу объявление – собирается группа в пещеру на берегу реки Сылва. Меня позвали в эту компанию, хотя я, естественно, никого из них не знал. Ну, мы и пошли зимой на лыжах, обычных беговых лыжах, никакого специального снаряжения... Сходили мы в пещеру, но не до конца, поскольку то ли чего-то там не было или просто не сложилось – сейчас уже не важно... На обратном пути мы где-то остановились и начали делать костёр. В основном это делал я, поскольку у меня уже был опыт активной жизни, и я хорошо владел и топором, и пилой. При этом я доверил кому-то сушить свои ботинки, поэтому они успешно сгорели в костре и с тех пор я и сам, и другим это говорю – свою обувь сушите сами и в руках или не сушите вообще. Это был тогда у меня первый очень полезный опыт походной жизни... Ночевали мы в каком-то домике, хозяин дал мне какие-то примитивные ботинки, а я сделал из них лыжные ботинки и таким образом смог добраться до дома.

Урал.

Почему я всё это рассказываю..., потому что всё, что я в том походе делал, очень понравилось тем людям, которые были со мной в группе и которые меня пригласили в поход. То есть, они увидели, что я достаточно активный человек.

Весной на майские праздники начали организовывать новые походы, я посмотрел варианты, но в принципе их было немного – там был сплав по рекам Сылва и Чусовая и что-то ещё подобное. Но один из этих маршрутов пролегал вблизи моего родного Гремячинска и включал пеший переход через хребет Басеги с выходом на реку Усьва и сплав по ней на плотах. Кто был руководителем, я уже не помню, но мне приглянулся именно этот маршрут.

Перед самыми майскими праздниками, вдруг, выясняется, что руководитель в поход идти не может... И тут ребята из этой компании мне говорят: "Коль, ты такой человек, что и сам справишься, иди руководителем группы!". А по тем временам по весне этот маршрут считался чуть ли не "тройкой" (третьей категории сложности – прим. ред.). Вот чем был хорош туризм в то время, так это тем, что можно было "хулиганить" - брать с собой в маршрут совершенных новичков и даже доверять им руководство группой!

(в этом месте был сделан небольшой перерыв для приёма рюмочки благословенной за здоровье всех присутствующих – прим. ред.)

Урал.

И так, выясняется, что руководитель отказывается и мне предлагают: "Коль, ты такой, всё умеешь делать..."

- Такой умный!

- Нет, в то время просто умелый! И вот, ты вроде веди сам и это был действительно мой самый первый поход в жизни, это был поход пешком через Басеги от Коростылёвки до выхода на Усьву. На берегу строим плот без единого гвоздя...

- Из брёвен?

- Да, из сухих брёвен и плывём до Чусового. Вот это был мой первый поход, а было это в 1966-м году. Как выяснилось позднее, в политехе это был самый сложный поход на майские праздники.

Дальше какого-то особенного туристского движения не было. И тут мне предложили ребята, поскольку я с детства ездил на велосипеде, велопоход  по Белоруссии, Украине, Молдавии длиной 3000 километров. Я, почему всё это рассказываю, да чтобы показать какая туристическая жизнь была в то время в институте.

- Поход ребята из "политеха" предложили?

- Да! И нас было три Николы. Сначала было четыре Николы, но один Никола, руководитель, напился после сдачи экзамена, разбил велосипед, сломал руку и ногу. Мы поехали втроём эти 3000 км и проехали весь маршрут. Это был 1966-й год, так я завершил этот год...

Надо отдать должное, что та компания, в которую меня пригласили,  компания Илья Крендель, Леня Лернер, Таня Бажаткова и Гера Пахомов, -  это люди, которые мне очень понравились в общении с ними и которые обладают какой-то душой в общении с людьми. Всё время они предлагали не чисто спортивный подход к туризму, а какой-то "человеческий" - появились песни, они стали организовывать поездки на конкурсы туристической песни... И вот эту часть, я так считаю, они потом вложили в будущее всего "Меридиана". То есть эта часть душевная, духовная, песенная она осталась в "Меридиане" на всю жизнь. Так ведь Ипанов?

- Да, да...

- И это всё заложила как раз компания Лернер, Крендель, Таня Бажаткова...

Так вот,.. ах, да в 1966-м я сам ещё сходил в поход Денежкин – Конжак (горы Денежкин Камень и Конжаковский Камень на Северном Урале в Свердловской области – прим. ред.) руководителем в ноябрьские праздники, то есть якобы набирал силы, при этом плохо учился, честно говоря, поскольку везде участвовал. Ночевали мы в примитивных палатках, спальники были ватные, условия были просто ужасные...

В 1967-м году в институте появляется новый человек– это Приймак Евгений. В то время он был мастером спорта по туризму, который на тот момент совершил, я считаю, уникальный маршрут по Камчатке. Я не помню сколько километров длиной, по-моему, он говорил тысяча километров было по Камчатке. И сразу с его появлением появилось другое направление – спортивное.

Спортивное в чём? Он, например, шил свои рюкзаки. В то время только появились новые палатки – серебрянки. Верх у них был очень тонкий, он сгнивал быстро, поэтому её сохранить было очень сложно, надо было её постоянно сушить, а  чуть прозевал – она сгнивала. Но дно палатки видимо было капроновое, оно было потолще и оно оставалось целое. Палатка сгнивала, её списывали, а дно палатки мы вырезали и из этого дна он шил рюкзаки. И вот он разработал очень удачную систему подвески рюкзака. Был в то время такой рюкзак "яровский", там была другая, не "абалаковская" система, а другая. Эта "яровская" более правильная, я до сих пор так считаю.

- Шнуровка с лямками рюкзака там образовала петлю.

- Да, шнуровка цеплялась за лямки рюкзака и ты затягиваешь петлю вокруг рюкзака. Он не отвисает там за спиной комом – три ладони там не пройдут никогда!

В 1967-м году появляется Приймак, а пришёл он на кафедру физвоспитания тренером по ориентированию. Тогда начинало развиваться ориентирование, оно только-только делало свои первые шаги, и он стал развивать этот вид спорта. В 1967-м году мы первые с будущими мастерами спорта Надей  Поповой, Леной Солонининой поехали в город Свердловск (ныне Екатеринбург – прим. ред.) на соревнования по ориентированию. Ничего мы там, конечно, не заняли, но мы увидели, как всё это делается и загорелись этим делом. Ну, я конечно в меньшей степени, меня больше привлекал туризм, а девчонки увлеклись этим делом...

В 1967-м году Приймак организовывает нас в поход по маршруту Конжак – Денежкин, он предлагает свои новые рюкзаки и свой новый подход, а для нас он, конечно, спортивный  авторитет – в поход идут одни мужчины, никаких женщин, всё очень строго, жёстко...

Ну, мне сразу не понравилось, что он ввёл систему, от которой мы в последствии отказались, - это систему "палача". Если кто-то провинился в течение дня, то вечером в группе выбирался "палач" и "судья". Судья назначал сколько-то ударов, провинившегося раскладывали и валенком били по заднице. Ну, конечно, это смешно было, но со временем это действие приобрело не совсем приятный оттенок, появилось ощущение какого-то унижения и оскорбления человека. Я от этой практики отказался..., но тогда нам было весело, хохотали и, надо отдать должное, никто не обижался.

Кольский.

А почему он нас повёл? Он сразу замыслил в будущем поход на Кольский полуостров. Вот чем отличается туризм от альпинизма – в туризме можно "хулиганить". Вот пример мой - я нигде не был  в походах и сразу повёл по тем временам условную "тройку". Это допускала сама система туризма.. и это была прекрасная система. При умном подходе, она прекрасная система!

Наступает 1968-й год и мы идём на Кольский полуостров и это тогда был первый в политехе серьёзный маршрут за многие годы – "пятёрка". Под руководством Приймака нас семь мужиков, мы идём в поход по Кольскому. Лыжи примитивные, тогда ещё не было Бескид’ов, рюкзаки были его самодельные, которые тогда нам очень понравились,... Но в этом походе пару сложных моментов мы всё же получили - мы шли по верхам на плато и, не смотря на то, что он ориентировщик, он где-то лажанулся. Никак не мог выйти в нужное место. Говорил, что вот-вот оно будет, а его всё нет и нет, а уже ночь, стемнело... Он вдруг говорит: "Всё, аварийно спускаемся в долину!".

А у нас в группе был такой человек – Толя Сапсай. Это очень хороший, душевный человек, гитарист, но вот он недотёпа по жизни, это если мягко сказать. Всё время с ним что-то случается..., но он очень добрый и хороший человек. И так совпало, что мы очередной раз спускаемся круто вниз, и он упустил свою лыжу. Она улетела куда-то вниз, а Приймак говорит: "А, ну его на фиг, оставляем его! Все спускаемся, он достал уже, пусть как хочет добирается!". Я, конечно, не позволил себе бросить человека и остался с ним. Группа ушла вперёд, а мы с ним пошли по их следу... Я свой рюкзак оттащу на 200 метров, потом его рюкзак, а он идёт пешком по нашим следам и тонет в снегу по пояс, без лыж-то. Так мы и ползли... Ну, они ушли и, видимо, дошли уже до избушки, как мы потом поняли. Пришли мы с Толей в избушку, а они там все сидят распаренные, поели, спать уже улеглись, а мы еле дошли...

1968 Камчатка.

Я, когда вернулся в Пермь, сказал: "Я так ходить не буду! Спортивная часть нравится, всё замечательно, но нельзя вот так относиться к людям!". Тогда мы успешно закончили этот маршрут и, кстати, мы шли под эмблемой "Полярная звезда". Приймак отстаивал эту идею, что наш клуб в будущем должен называться "Полярная звезда". Но пока других вариантов у нас не было, и мы не спорили...

Наступает 1968-й год, там весенние сплавы, там ничего интересного, но серьёзных мероприятий тоже нет, то есть сплавы пока все примитивные. То есть, пока получается, что самый серьёзный поход в институте - это был наш поход на Кольский, который "пятёрка".

В 1968-го году Лёня Лернер, а он тогда был председателем турсекции,  пробивает путёвки в альпинистский лагерь. Тогда они только начали проявляться и альпинистские путёвки распространялись почти как туристические, но их распределение все же немного регламентировалось. Был такой совет "Буревестник", где все эти путёвки распределялись. Кстати, тамошний председатель имел фамилию Башмак. До сих пор помню, добрый дядька такой был...  Короче, нам выделили три путёвки.

Втроём мы поехали в альплагерь, а когда вернулись, то у нас уже были значки "Альпинист СССР". И тут мы едем на всесоюзные туристические соревнования в Саяны. На тех соревнованиях мы жёстко всех "выдрали" по всем видам программы и даже в песенном конкурсе. Там мы познакомились с ребятами из рязанского песенного клуба "Альтаир", подружились с ребятами из Смоленска...

Камчатка.

Мы заняли первое место по всем показателям и после этого у нас было путешествие на Камчатку. Мы улетели на Камчатку, побывали в Долине Гейзеров, были в кальдере вулкана Узон, где и мы познакомились с одним из первых бардов того времени по фамилии Дулов. Пока ждали вертолёта, он пел нам песни, а вертолёта всё не было и песни не кончались у нас ни днём, ни ночью... Короче, когда  мы выбрались оттуда, то выяснилось, что денег у нас катастрофически не хватает, чтобы улететь домой.

И тогда мы совершили казалось бы невозможное. У меня в биографии есть такой подвиг – это безбилетный проезд от Петропавловска-Камчатского до Перми. Мы внаглую, обманули пограничников, а тогда и пограничники стояли, и билетёры,  а мы с Сапсаем таскали свои огромные рюкзаки туда-сюда и задурили их, и мы двое ехали безбилетниками в каюте, спали на полу.. А в поезде я уже только один остался без билета и, как только появлялись ревизоры, я брал два наших больших черных котелка и шёл мимо ревизоров, как будто в ресторан за едой. А нас действительно там подкармливали, поскольку денег совершенно не хватало, а ребята вспомнили ещё кого-то по дороге, те приносили нам еду к поезду и так мы добрались до Перми.

Почему я всё это рассказываю? А потому, что всю эту дорогу мы пели нескончаемые песни, такое было у нас воодушевление. И вот мы приезжаем в Пермь такие крутые – у нас за спиной и альплагерь, и слёт, и Камчатка, и проезд через всю страну без денег и билетов... Мы как бы прониклись вот этой духовностью туризма, не спортивностью, а духовностью. И это благодаря вот этой компании – Лернер, Крендель, Таня Бажаткова...

Наступает осень и я снова повёл команду уже на Конжак - Денежкин, самый популярный маршрут в то время, серьёзный маршрут... Поскольку мы выиграли соревнование, нам выделили снаряжение, большое количество снаряжения. И надо отдать должное руководству нашего политеха – ректору Дедюкину Михаилу Николаевичу, зав.кафедрой физвоспитания Пугачёву Ивану Васильевичу... Это люди "золотые", как я считаю, они прониклись этим делом и когда узнали, что мы успешно выступаем на соревнованиях, то нашли деньги и говорят давайте, ребята, дерзайте!

Слёт туристов.

К этому времени я уже был отчислен из института. Я был первым, кто пропустив "военку" три раза, был за это отчислен из института. Один раз я пропустил по делу, а два раза нас куда-то отправляли на спасаловку (спасательные работы или спасработы – прим. ред.). Мы искали там кого-то, даже Анцкайтис участвовал в этом деле.

- По Чусовой ездили?

- Нет, это было позднее в 1969-м году. А заведующим  военной кафедрой был в то время Дедюхин, а ректор был Дедюкин. И вот Дедюхин мне говорит: "Тебе Дедюкин приказ подписал, он тебя отпустил, вот пусть он тебя военке и обучает!". Я прихожу к Михаилу Николаевичу и говорю: "Михаил Николаевич, меня увольняют!". А он говорит: "Ну, что поделать – с военкой спорить бесполезно! Давай так, ты, наверное, жениться собираешься, а мы открываем ставку в политехе – давай, отвечай за туризм! Бери туризм в свои руки! Вы уже в походы ходите, вы уже всё выигрываете, кто-то должен всё это контролировать, нельзя же, чтобы всё это было бесконтрольным!". Вот это были у Дедюкина, его слова... Он говорит: "Я тебе дам комнату в общаге, женишься и всё будет хорошо". Там в общаге даже место было трудно получить, а тут целая комната – я соглашаюсь...

Наступает осень и собрание турсекции, на котором столкнулись три "группировки" - это спортивная, которую возглавляет Приймак, но он к сожалению в одиночестве, потому что он сторонников себе так и не нашёл с его жёстким отношением к людям; "душевная" - это Илья Крендель, Лёня Лернер... и я с друзьями. Приймак настаивает назвать клуб "Полярная звезда", а Крендель и Лернер говорят, давайте "Парма" назовём - тут всё-таки Коми-округ и всё такое... И тут я выхожу с предложением: "А давайте назовём "Меридиан"!".

- А почему Меридиан?

- Да просто, нормальное слово и ближе к туризму... В то время у меня уже был авторитет среди моих друзей. Женя Шмырин, мы с ним уже 1967-м году работали в строительном отряде, я уже был хорошо знаком с Ведерниковым Валерой, которого все называли Алик, я уже много кого узнал и у меня какой-то определённый авторитет уже был, поскольку я многих знал по походам.

Итак, устраиваем собрание туристов, которое, как я вычислил, было 20 ноября 1968-го года, на котором появилось предложение создать клуб туристов и дать ему название. И тут идёт голосование, простое и демократичное.. Вот три названия, спросили кто за "Меридиан"? Лес рук... Тут же я нашёл человека, я даже фамилию его помню – Володя Полимонов, он учился на строительном факультете, он тут же буквально через неделю рисует эту эмблему клуба "Меридиан", тут же мы находим место и печатаем эмблему на тряпочках для нашивок на рукаве (у целинных отрядов это было уже отработано).

Первая эмблема.

Таким образом,  у нас уже в декабре есть название, есть эмблема, появляется прокат снаряжения, вводят штатную должность кладовщика, потому что кто-то должен следить за всем многочисленным снаряжением, кстати, именно кладовщик был первым штатным работником клуба, потом открываем пункт проката в третьем корпусе политеха...

Снаряжение кой-какое появилось – во-первых, пуховые спальники. Если мы с Приймаком шли и у нас были так называемые комбайны из двух ватных спальников на трёх человек, то теперь появились лёгкие и тёплые пуховые спальники. Кроме того, появились лыжи, верёвки, палатки... Ну, то есть, прилично снаряжения по списку, мы уже понимали что нужно, мы же в альпинистском лагере были. Сейчас я уже не помню точно, но кажется уже и ледорубы были, и кошки, и крючья были... То есть, было всё для похода любой сложности. ПСНов (Плот Спасательный Надувной – прим. ред.) ещё не было, я их привёз в 1969-м. В общем, склад был по высшему разряду, а до этого мы в "Компасе" (городской туристский клуб "Компас" – прим. ред.) брали в прокат. Политех оплачивал счет, мы шли в "Компас" с оплаченным  счётом в руках и нам давали снаряжение. Сходили в поход и снова сдали. Тогда это единственный прокат в городе был, очень большой был прокат.

Таким образом, получается, что снаряжения у нас навалом, клуб организовался и тогда я выхожу с предложением к ректору: "Михаил Николаевич, нам бы комнату надо какую-нибудь, чтобы собираться, - помещение клуба, раз у нас есть все атрибуты клуба". И нам выделяют комнату, по-моему, в корпусе "Б" напротив "Посейдона", где мы сразу повесили табличку "клуб Меридиан".

Вот так появился клуб "Меридиан" – снаряжение есть, штатная единица кладовщика есть, я штатный работник ассистент кафедры физвоспитания есть, помещение есть, эмблема есть и, мало того, на тот момент мы смогли организовать даже свою маршрутную комиссию. Это важный момент, чтобы мы могли сами выпускать группы на маршруты. Но маршрутная комиссия была с правами выпуска до "двойки" включительно, дальше нам не давали полномочий. В комиссии был Приймак, Пахомов и я. И, таким образом, в 1968-м году организовался клуб.

Какие первые были действия клуба... Прежде всего, весной 1969-го года я с ребятами прошёл лыжный маршрут Конжак – Денежкин под моим руководством, а вторую группу по этому маршруту вёл Валера Ведерников. Их группа шла параллельно. Я уже был уверен в Алике, но ему в укрепление состава группы я предложил Женю Шмырина, который тоже был уже опытным туристом. У них была "троечка" лыжная, но у нас уже была задача создавать контингент руководителей. В то время уже набирались опыта такие люди как Подымахин и другие в основном с горного факультета и ДПМ (Динамика и Прочность Машин – прим. ред.), которые могли взять на себя руководство походом. То есть к этому времени уже стали складываться команды. Конечно, мы считали, что моя команда была главной – мы были сильнее, уже ходили в "пятёрку". Алик, моя правая рука, уже в "тройку" ведёт группу, но после этого похода он отказался ходить руководителем: "Коль, ну не моё это! Я руководить больше не буду...".

- Сколько туристов было в клубе на тот период?

- Я думаю около ста, не меньше. Уже много групп было...

Наступает 1969-й год, мы идём в поход уже с эмблемой "Меридиана" на рукаве штормовок, мы проходим маршрут удачно, Ведерников проходит удачно – всё хорошо. Но в 1969-м случается трагедия, за которую меня назначили ответственным – это был первый трагический случай и на самой простой реке – Чусовой. В походе на майские праздники погибают супруги Головачёвы из команды строительного факультета. Погибли по-глупому, они уже подплывали к городу Чусовой ночью, а в то время ещё стояли ледорезы на реке, чтобы защищать мосты при ледоходе, и на этих ледорезах весной накапливались брёвна молевого сплава, который в то время вели на реке, и мусор, который река тащит в половодье. Их плот ударило о ледорез, но они не придали этому значение, поскольку впереди уже были видны огни железнодорожной станции, а на втором ледорезе их переворачивает. Головачёва вынырнула и её муж поплыл за ней вслед, пытаясь помочь – погибли оба. Головачёв был классный мужик – спортсмен, мотоциклист и, мало того, он, по-моему, был сыном председателя совнархоза. Не это конечно главное, но парень был классный!

Это был первый трагический случай на майских праздниках. В связи с этой трагедией начали раздаваться голоса, что надо прикрыть всякий туризм в политехе вообще. К чести ректора института М.Н. Дедюкина он выступил в защиту туристского движения в политехе, обосновав это тем, что студенты ходить в походы всё равно будут, а безопасность на маршруте можно обеспечить только обучением людей и подготовкой руководителей групп. Благодаря его поддержке клуб не только не закрыли, но даже выделили деньги на покупку дополнительного снаряжения.

А ещё раньше 30-го марта 1969-го года... Нет, я перескочил, надо сначала рассказать про наш шалман!

В то время была принята такая схема – вешается объявление "набираем группу", потому что туризм в то время допускал брать новичков. И вот, я стою у своего объявления на первом этаже о том, что мы набираем группу, и тут подходит парень. Он читает объявление и говорит: "Бли-и-н... хороший поход, я бы пошёл, но говорят Трубников такой мужик, блин, если провинишься – закопа-а-ет! Не отмоешься больше уже никогда". Я говорю: "А ты откуда это знаешь?". "Да говорят...".

- А ты кто?

- Да я вот немного турист, немного ходил...

- А как у тебя фамилия?

- Девятков Игорь. Я ходил с лысвинцами (ребятами из города Лысьва Пермской обрасти – прим. ред.) братьями Никулиными, Айрих... Я с этими ребятами хожу, но у нас там что-то не очень здорово получается...

Кстати, а туристская школа Лысвинская была очень известная, там был очень хороший преподаватель и он был руководителем городского туристского клуба. Он их водил даже на сплав на Оку Саянскую.

Я поворачиваюсь к нему и говорю: "Вообще-то моя фамилия Трубников, а ты готов со мной пойти?".

Соревнования.

- Да! – последовал быстрый ответ Девяткова.

Дальше мы слово за слово разговорились, я говорю ему, что ты не думай я не такой, как ты меня расписал. Мы пообщались и он мне сразу понравился, тем более, что оказалось что он гитарист, а это как раз то, что было для нас важно...

Я считаю, что я в себе принял спортивность от Приймака – строгость и тщательность в подготовке и вот эту душевность от команды Лернер-Крендель. И теперь, когда Девятков появился в клубе, я сказал ему – я мотор, а ты душа клуба. Вот так мы с Игорем вместе и рулили в клубе.

Мы с ним решили, что надо набирать свою команду и повеселее. И вот мы сидим в нашем клубе, что расположен в корпусе "Б", сидим вдвоём, повесили объявление, что набираем группу в поход в Пашийские пещеры на 8-е марта. Заходит первая девушка и говорит: "Я мастер спорта по лыжам, я могу нести большой груз... и тому подобное". Мы, не глядя друг на друга, пнули друг друга под столом и говорим: "Девушка, извините, но у нас уже группа набрана...". Вот такие мы были сволочи...

Таким образом, потихоньку мы набрали ту команду, которая впоследствии стала называться Шалман – "шесть струн и двадцать глоток". Вот такая у нас появилась команда...

На 8-е марта мы пошли в Пашийские пещеры, я там уже бывал раньше, мы там немного по-хорошему "поиздевались" над ними, проверили их, команда оказалась весёлая, дружная, нам она понравилась, и мы так и стали продолжать дальше встречаться и ходить в походы.

30-го марта мы поехали на "12-й километр" с лыжами, там стали разжигать костёр, кататься и прыгать с трамплина. Я пытался показать, что я круче всех, и решил с верхнего трамплина перепрыгнуть нижний... Короче, я падаю – не могу ни вздохнуть, ни ойкнуть. Меня срочно на сани, довозят до станции... шесть часов я добирался до операционного стола в больнице 9-й медсанчасти (МСЧ-9), где выясняется, что у меня разрыв селезёнки. Я отлежал в больнице ровно месяц...

Вернусь немного назад... В 1969-м году, когда мы с Игорем сходили в поход, то вдруг узнаём, что его друзья, из той группы из которой он ушёл, Никулин и Облицов, Айрих пошли на Алтай и там очень крепко обморозились. Но они шли вообще самовольно, короче они каким-то образом позвонили мне и сообщили, что у них нет денег, а надо вылетать. Я собрал, какие смог, деньги, вылетел к ним в Горно-Алтайск. Приезжаю, а там сидят четыре мужика все перебинтованные, забинтованные ноги. Я их привожу в Пермь в 9-ю МСЧ, а на меня "накат" - ты чего нам столько пьяниц привёз, как можно так обморозить ноги?! Я им объясняю, что у них даже водка застыла в рюкзаке, такой был мороз. Ребята на самом деле пострадали...  шли на Белуху (гора Белуха на Алтае – прим. ред.), пытались взойти, но попали в морозы и пострадали от холода. Со скандалом я сдал ребят в больницу, где им отрезали часть отмороженных пальцев.

А 30-го марта я уже сам попадаю в МСЧ-9 к тем же самым врачам. Они как увидели меня, говорят: "О, скандалист прибыл, сейчас мы тебе что-нибудь обрежем!". А тем ребятам, что я привёз раньше, что интересно, срезали кожу с задницы и приращивали на ноги вместо пальцев... и без наркоза. Они всё время просили у меня, чтобы я им водку притащил, и я им втихаря приносил... за что тоже имел неудовольствие от лечащих врачей. И тут я прибываю к ним с разрывом селезёнки...

Фанские горы.

Но надо отметить, что врачи молодцы. В то время шёл чемпионат мира по хоккею, и они мне говорят: "Слушай, парень, ты пока полежи немного за ширмой, сейчас наши доиграют...". Они досмотрели матч, сделали мне операцию. Кстати, хирург Кириенко тоже участвовал в этой процедуре (Виктор Кириенко – хирург, мастер спорта по туризму – прим. ред.). Они мне всё зашили - не стали вырезать, и обнадёжили, что всё будет нормально, в общем, молодцы!

А поскольку у меня разрыв селезёнки меня завкафедры Пугачов никуда в поход не пустил. Он категорично сказал: "Никуда не пойдёшь! Всё, точка!". И вот все группы вышли в поход, и моя компания тоже, но я с ними договорился.  Я, когда всех проверял, а я тогда выпускающим был и проверял комплект снаряжения перед выходом группы, то со своими я договорился, и мы с ними наметили точку на карте, где должны будем встретиться.   Короче,  я прямо из больницы с рюкзаком за плечами пешком выхожу на Чусовую, а сверху как раз в этот момент по реке идут два наших плота – "Миклухо" и "Маклай". Два наших экипажа идут... То есть, я через месяц после операции снова был на маршруте. Ну, конечно, радости не было предела...

Отлично тогда прошли маршрут - песни, как всегда, и так далее... Ну, а дальше всё пошло и поехало. В 1969-м мы вчетвером – я руководитель, Саша Анцкайтис, Женя Шмырин, Володя Верба, в сентябре пошли уже в первый настоящий горный маршрут в Фанских горах, поскольку у меня уже была альпинистская подготовка. К сожалению, сейчас из этой четвёрки в живых остались только мы с Сашкой вдвоём...

Кавказ.

Туризм начал развиваться, в 1970-м году мы едем на всесоюзные соревнования уже на Байкал, опять у всех всё выигрываем, а после соревнований уходим в Северное Забайкалье в горный маршрут "пятёрку". А Саша Морозовский с компанией после соревнований уходит на хребет Хамар-Дабан в Западном Забайкалье. То есть, к этому времени уже началась "движуха" и "пятёрки" буквально посыпались...

В 1970-м мы сделали горно-лыжную "пятёрку" на Алтае, в 1971-м совершили первопрохождение сложного маршрута в Терскей-Алатау, но эти маршруты требуют отдельного рассказа...

В 1971-м году я набираю команду, в которой опытным был  всего только один человек – Алик Ведерников (Валерий Ведерников – прим. ред.), а также была Марковская команда (350-я комната общежития в полном составе) и Гоша Шардаков (Шардаков Игорь – прим. ред.), он сразу после "единички" по Чусовой пошёл в "пятёрку" в горы. Мы пошли на Центральный Кавказ – первое кольцо мы сделали так. Я, Анцкайтис, Алик и Гоша Шардаков мы сделали кольцо вокруг Безенгийской стены. Сначала я провёл занятие по технике горного туризма, а потом оставил Морозовского, чтобы он вёл занятия дальше, а мы на неделю ушли на это "кольцо", а остальная группа жила на Безенгийском леднике, занимались там дальше техническими вопросами,  а мы пошли дальше и пришли в Терскол.

Кавказ.

И так и пошло – поехало,...  но самой сильной пока была всё-таки только наша команда. Так продолжалось примерно до 1972-го года, когда я ушёл с кафедры, потому что мне надо было работать по распределению по специальности, поэтому я ухожу в ПНИТИ (Пермский научно-исследовательский технологический институт – прим. ред.) и передаю бразды правления клубом Игорю Девяткову. И дальше уже рулил Девятков... Ну я, конечно, связь с ним поддерживал и в 1973-м я сделал сложнейший маршрут по Кавказу, который до сих пор, как говорят, пока  ещё никто не повторил. То есть мы из Безенги пришли в Терскол, там были Алик Ведерников, Володя Марков...

- Марков его очень эмоционально вспоминал, этот горно-лыжный поход?!

- Да, да... Но в 1972-м мы вчетвером ходили – Игорь Девятков, он вернулся после службы из армии, Саша Солодянкин, Валера Русов и я. Но на маршруте Русов спалил свои ботинки, хотя мы   всегда сушили их только в руках, а без ботинок дальше идти было нельзя. Ну, вот и пришлось спускаться, поскольку морозы стояли очень сильные. Русову выдали "дежурные валенки", и мы вернулись, но маршрут был действительно очень сложный.

В 1972-м я отошёл от дел, народ кроме гор начал ходить на воду, ещё куда-то... Вот, кстати, в 1973-м мы ходили всей компанией и там впервые с нами был Николай Чижов. Мы специально всю нашу команду разбили на несколько групп, ну, чтобы делать ребятам руководство, - мы тогда по Черемошу сплавлялись на байдарках. Вот там Коля Чижов впервые появился, а позднее (примерно в 1978-м году) он стал руководителем турклуба.

В 1973-м я прошёл горно-лыжный маршрут, а дальше я ушёл в альпинизм, а направление клуба немного изменилось – оно в большей степени стало водным. Чижов появился, Коля, и упор в походах стали больше делать на воду, хотя и в  горы тоже ходили...Саша Морозовский со своей командой, Юра Мансуров, Катя Шкловская.

Но, начиная с 1973-го года, я считаю, основная ориентация "Меридиана" стала в большей степени водной. Тем более, что пример перед глазами был хороший – Закамский турклуб "Одиссей", там ребята-водники были сильные, хорошие, классные и мы с ними до сих пор с удовольствием вспоминаем те годы, все они молодцы...

Первый руководитель турклуба "Меридиан" мастер спорта СССР по туризму,
инструктор и КМС по альпинизму Н.М.Трубников, 12 мая 2018 года.

Приложения.

1. Фотографии 1966 - 1975 гг. из архива Николая Михайловича Трубникова, первого руководителя турклуба "Меридиан".
2. Альбом к 7-летию команды "Шалман" турклуба "Меридиан". 1969 - 1975 гг.
3. Сканы фотографий и слайдов с Юрием Михайловичем Мансуровым (13.4.1951-25.6.1992). Составил Адамов А.А. Фото, слайды из личного архива и архивов Авдюкова Е.Я., Деминой Н.А., Челышева И.В.
4. Река Чусовая. Май 1967 г. Фотографии. Адамов Анатолий Арсангалеевич. Мой первый поход в ППИ на первом курсе, турклуб "Меридиан", сплав от Илима до Кына, после него с 19 мая по 19 июня с энцефалитом в 1-ой инфекционной больнице, диагнозы: ОРЗ, брюшной тиф, энцефалит. Руководитель Сапсай Анатолий Борисович. Участники: Адамов Анатолий, Кожевников Саша, Колупаева Нина, Бакулина Галя, Ушаков Валера, Хенкин Витя, Люба, Таня, остальных не помню.
5. Ослянка-Конжак. Ноябрь 1967 или 1968. Фотографии.
6. Холодная весна 1969 г. Фотографии.
7. Восточный Саян. Пеший поход IV к.сл. 29 августа - 27 сентября 1971 г. Фотографии. Руководитель: Мансуров Юрий Михайлович. Участники: Авдюков Евгений Яковлевич, Адамов Анатолий Арсангалеевич, Ермаков Владимир, Леонтьев Владимир Аркадьевич, Скородумов Сергей Александрович.
8. Алтай. Январь-февраль 1972. Фотографии. Руководитель: Мансуров Юрий Михайлович. Участники: Авдюков Евгений Яковлевич, Адамов Анатолий Арсангалеевич, Бауер Александр, Глазунов Петр Константинович, Егоров Владимир, ???.
9. Северный Тянь-Шань (Заилийский Алатау). Сентябрь 1972 г. Пеший поход V к.сл. Фотографии. Руководитель: Мансуров Юрий Михайлович. Участники: Авдюков Евгений Яковлевич, Адамов Анатолий Арсангалеевич, Буканов Виктор Васильевич, Глазунов Петр Константинович, Дьяченко Нина Степановна, Ратнер Николай Шаряшевич, Скородумов Сергей Александрович.

Статьи в газетах.

1. Здесь, под северным сиянием! Николай Трубников. 1968 г.
2. Вы видели полярное сияние? Путевые заметки. Евгений Приймак. Газета Ленинец, орган парткома, ректората, комитета ВЛКСМ, месткома, профкома Пермскго политехнического института. №7 (499) 28 февраля 1968 г.
3. Шаг к мечте. Евгений Шмырин. 1969 г.
4. Здравствуй, солнце! Страницы дневника Евгения Шмырина из горно-лыжного похода по Алтаю. ?1970 г.
5. Забайкальские меридианы. Николай Трубников. Газета Ленинец, орган парткома, ректората, комитета ВЛКСМ, месткома, профкома Пермскго политехнического института. №38 (525) 3 декабря 1970 г.
6. Забайкальские меридианы (продолжение). Николай Трубников. Газета Ленинец, орган парткома, ректората, комитета ВЛКСМ, месткома, профкома Пермскго политехнического института. №?? (???) 14 января 1971 г.
7. Удачи вам, "бродяги"!. И. Садриев. ?1971 г.
8. Ждут тебя горы. Владимир Борисович Марков. Газета Вечерняя Пермь. №277 (2417) 26 ноября 1976 г.
9. Зовут тебя горы. Владимир Борисович Марков. Газета Машиностроитель. №86 (3022) 2 ноября 1976 г.
10. По большому Нарыну. И. Девятков. Газета Ленинец. №1 (733) 6 января 1976 г.
11. Впереди порогов грохот... Владимир Борисович Марков. Газета Машиностроитель. №22 (3060) 18 марта 1977 г.
12. Переворот. Один день спортивного сплава. Николай Владимирович Коноплев. ?1987 г.